Является ли сердечный приступ современной чумой или он произошел от древности? Кто первым описал клиническую картину и кто первым связал ее с заболеванием коронарных артерий? Когда и кем была установлена связь между атеросклерозом или жировыми артериями, тромбозом и синдромами стенокардии и инфарктом миокарда? Чем объясняется длительная задержка в распознавании явления инфаркта с выживанием? Где и когда возникла идея о возможности предотвращения сердечного приступа?
Джон Хантер, блестящий английский врач восемнадцатого века, был, вероятно, первым в западной медицине, который изобразил клиническую картину боли в груди, называемой стенокардией и внезапной смертью. Отмечая, что его собственные симптомы усугублялись гневом, он жаловался, что его жизнь была «в руках любого негодяя, который решил его раздражать или дразнить». Он доказал это тем, что внезапно умер после ссоры с — мы не знаем, является ли негодяй — членом коллегии его больницы Святого Георгия (Liebowitz 1970, 102).
История коронарных синдромов и внезапной смерти, а также апоплексии или инсульта восходит к античности и была тщательно рассмотрена историками и экспертами из многих дисциплин. Было известно, что к началу двадцатого века сердечный приступ с инфарктом миокарда стал причиной смерти, но понимание его как синдрома, который можно было бы пережить, было значительно отсрочено. Когда это понимание наконец пришло и распространилось среди практикующего сообщества в 1920-х годах и после этого, оно оказало значительное влияние на признание ишемической болезни сердца как эпидемии после Второй мировой войны, что, в свою очередь, дало преамбулу и толчок для эпидемиологии ССЗ и профилактической кардиологии , Поскольку коронарная болезнь была новой эпидемией, некоторые первопроходцы полагали, что ее причины и, возможно, профилактика должны лежать в измененной среде.
Клинико-патологическая картина ишемической болезни сердца
Ангор в груди —стенокардия— был изображен в отчетах древней литературы, но описан как связанный с болезнью коронарной артерии только во второй половине восемнадцатого века. Синдром инфаркта миокарда — длительное давление в грудной клетке или по-разному называемая боль, сопровождаемая коллапсом с быстрой смертью или с выживанием — был окончательно и ясно выдвинут в начале двадцатого века. В англоязычном мире это признание в основном приписывают Джеймсу Херрику, чикагскому терапевту, из-за его эффективных наблюдений за клинической и электрокардиографической эволюцией этого явления. Херрик также задокументировал свои взгляды и результаты, создав коронарную окклюзию у животных, и стал постоянным протагонистом синдрома на медицинских встречах в течение нескольких лет после его в значительной степени игнорируемой классики. JAMA публикация в 1912 году. Но другие, в том числе Obrastzow и Staschesko (1910) в Европе, имели схожие ранние идеи.
Часть исторической задержки и путаницы в распознавании сердечных приступов, видимо, заключалась в греческом слове: kardialgia, что может означать боль в животе или грудь. Библейские и талмудические упоминания имеются в большом количестве, однако, о боли в груди опасного для жизни характера, и Гиппократ упоминает о внезапной смерти, связанной с эпизодом страдания грудной клетки (Leibowitz 1970).
Лейбовиц отмечает, что великий итальянский анатом Морганьи не сумел связать все это вместе, но тем не менее в 1761 году он четко описал позднюю патологию, обнаруженную у выживших после инфаркта миокарда в его известном изречении: «Сила сердца уменьшается намного пропорционально так как большее количество его частей становится сухожильным, а не мясистым »(там же, 4).
Общение, наиболее признанное отправной точкой для современной истории ишемической болезни сердца, — это презентация Уильяма Хебердена перед Колледжем врачей в Лондоне под названием «Некоторая история болезни молочной железы». Там он дал неполную картину. но тот, который Лейбовиц и другие историки считают адекватным, чтобы принять его утверждение о «болезненной сущности, не названной до сих пор в истории болезней». , , Хеберден и его младший коллега Эдвард Дженнер связали причину стенокардии с недостаточным коронарным кровообращением; и Дженнер был первым, кто упомянул в письме к Хебердену обнаружение тромба в коронарной артерии при вскрытии и связал его с историей болезни у пациента со стенокардией. Чарльз Парри в чтении перед Королевским обществом также приписал стенокардию частичной обструкции коронарных артерий (там же, 4-5).
Рене Мари во Франции в 1896 году представил классическое описание клинической коронарной болезни, а Джордж Док в США в том же году сообщил, что поставил клинический диагноз в течение жизни у пациента с анатомическим инфарктом миокарда при вскрытии. Однако, несмотря на то, что литература расширилась и стала более сложной в этот период, «профессия врача в целом была», по словам Лейбовица, «еще не готова принять и поглотить эти открытия, что в конечном итоге привело к диагностике инфаркта миокарда» (там же). 10).
Электрокардиография на помощь
Как современная наука развивалась из телескопа и микроскопа, так и современная кардиология и ее партнер, эпидемиология, во многом обязаны технологиям, не в последнюю очередь электрокардиографу (ЭКГ). После столетий нерегулярного прогресса в понимании клинических, физиологических и патологических картин атеросклероза, коронарной окклюзии и инфаркта миокарда их интеграция была чрезвычайно облегчена замечательным записывающим устройством, струнным гальванометром Вильгельма Эйнтховена из Лейдена, который увеличил поверхностные потенциалы Вырабатывается электрическая активность в сердце и указывает на его нарушения. Тем не менее, именно британский клинический исследователь, сэр Томас Льюис, в 1920-х годах сделал ЭКГ важным и практичным инструментом, позволяющим диагностировать не только нарушения сердечного ритма, но также неадекватное кровоснабжение (ишемия) и повреждение мышц (инфаркт). Признаки ишемической болезни сердца.
Пол Дадли Уайт, как молодой клинический сотрудник из Бостона, приехал учиться у известного клинического исследователя, сэра Томаса, в 1920-х годах и, как и другие современники, привез домой в США аппарат и популярное искусство электрокардиологии (см. Главу 9). [1]
Широко признано, что описание Джеймсом Херриком нефатального инфаркта миокарда, объединяющее результаты ЭКГ, симптомы и экспериментальные окклюзии коронарных артерий, изменило медицинские способы борьбы с ишемической болезнью в Соединенных Штатах. С большой скромностью Херрик писал в 1942 году: «Эти факты были написаны раньше. Они должны были быть заново открыты ». В действительности, Либовиц в равной степени отдает должное польским исследователям Обрастову и Страшеско в 1910 году,« за то, что они дали окончательное понимание инфаркта сердца как клинически распознаваемого патологического образования, которое впоследствии было признано очень распространенным явлением ». состояние и первостепенное значение »(там же, 11).
Таким образом, распознавание коронарной окклюзии, тромбоза и повреждения миокарда четко отличалось от древних представлений о внезапной смерти и стенокардии усилий. Столь же важные, оригинальные и хорошо документированные, как эти две классические статьи, посвященные инфаркту миокарда, ни одна из них не вызвала волнения, когда они были впервые опубликованы. Ссылаясь на свою презентацию перед Американской медицинской ассоциацией в 1912 году, Херрик позже писал: «Когда она была представлена, ее обсуждал только один человек, в течение шести лет не было никаких последствий. Он упал, как грязь »(Means 1961, 108).
Даже к 1920-м годам кардиологи еще не приняли концепцию инфаркта с выживанием. В издании 1925 года классического текста сэра Джеймса Маккензи «Болезни сердца» ничего не говорится о тромбозе коронарных артерий. И хотя Льюис описал смерть Маккензи в январе 1925 года как следствие инфаркта миокарда, он не смог распознать или принять тот же диагноз для своего собственного тяжелого приступа в 1927 году. Х.М. Марвин, молодой американский врач, которого в тот момент вызвали в дом Льюиса Напомним, диагностирование инфаркта при обнаружении современного лидера кардиологии в сильной боли. Но даже после того, как электрокардиограмма подтвердила диагноз Марвина, Льюис, побуждая себя к перикардиальной вере, заметил, что он не знал, что перикардит вызывает такую боль (все еще не принимая диагноз инфаркта!) (Morris 2002).
Когда он в конце концов столкнулся с реальностью инфаркта, сэр Томас впал в глубокую депрессию, смирившись с мнением о том времени, когда диагноз означал малоподвижный образ жизни и короткое будущее. Фактически, он прожил много более продуктивных лет и пересмотрел свой прогноз явления в более поздних изданиях своего текста, чтобы прочитать: «Известно, что многие пациенты выздоравливают с хорошим здоровьем, ведут активную или относительно активную жизнь» (Льюис 1948, 60).
Пол Уайт в своем тексте, Болезнь сердца, впервые опубликованная в 1941 году, была следующей среди кардиологической элиты, утверждающей, что можно вылечиться от инфаркта и вести полноценную жизнь. Но прогресс в определении и диагностике на регулярной основе, в течение жизни, наличия, локализации и степени инфаркта миокарда был достигнут только благодаря широкому использованию электрокардиограммы с добавлением отведений грудной клетки Уилсона к трем отведениям конечностей в 1940-х годах. Лабораторное подтверждение пришло благодаря измерению повышенного количества лейкоцитов, а затем, начиная с 1950-х годов с Ладью и Вроблевским, путем идентификации ферментов, выделяемых инфарктом миокарда, в грубой пропорции к повреждению мышц и способности точно измерять уровень их крови. в развивающемся клиническом случае (1955).
Разнообразные явления в «цепочке причин» для сердечного приступа и его последствий были связаны с пониманием основного атеросклероза и образования артериальных бляшек, со стенотической или язвенной и тромботической обструкцией коронарных сосудов. Таким образом, полномасштабная картина инфаркта миокарда была невысокой в сознании даже лучших врачей-диагностов вплоть до двадцатого века. И только после того, как было подтверждено доказательство наличия электрокардиографических данных, указывающих на ишемию и повреждение мышц, было широко признано, что люди не только внезапно умерли от этого состояния, но и что многие из них не умереть, а некоторые жили продленной жизнью с зажившими мышцами и коллатеральным кровообращением
Оглядываясь назад, обсуждение патогенеза или лечения ишемической болезни сердца, кажется, явно отсутствует в великих классических текстах по кардиологии до Пола Уайта в 1941 году. И даже Уайт, даже в его третьем издании в 1948 году, не упоминает о профилактике. Действительно, признание коронарной болезни как общей, эпидемической (и, следовательно, предотвратимыйСостояние является недавним явлением. Из сообщений стало известно, что острые коронарные явления возникали раньше и значительно стихли во время Второй мировой войны и вновь возникли после войны. Затем было отмечено, что все больше людей среднего и младшего возраста вовлекаются в индустриальные общества.
Представляется вероятным, что драматическое обстоятельство новой эпидемии, возможно, наряду с ее преобладанием среди мужчин, внезапно пораженных в первые годы, ускорило интенсивные исследования коронарной болезни в клиниках и лабораториях и дало толчок исследованиям в группах населения, проявлениям новых дисциплин. эпидемиологии и профилактической кардиологии сердечно-сосудистых заболеваний. Широкая осведомленность о реальном потенциале универсальной первичной профилактики сердечного приступа появится не намного позже, главным образом благодаря данным проспективных, межкультурных и экспериментальных исследований эпидемиологии сердечно-сосудистых заболеваний в 1960–80-х годах. (Генри Блэкберн)
[1] Рекомендуемое чтение по истории электрокардиографии включает статью Брюса Фая 1994 года в Американский журнал кардиологии, «История возникновения, развития и влияния электрокардиографии», а также издание книги Берча и Де Пасквале 1990 года: История электрокардиографии.
Источники:
Burch, G.E., and N.P. DePasquale. 1964. История электрокардиографии. Чикаго: Ежегодник медицинских издательств.
Fye, W. B. 1994. История возникновения, эволюции и влияния электрокардиографии.
Американский журнал кардиологии 73 (13): 937-949.
Herrick, J. B. 1912. Некоторые клинические особенности внезапной обструкции коронарных артерий. Журнал Американской Медицинской Ассоциации 27: 100-116.
La Due, J.S. и F. Wroblewski. 1955. Значение сывороточной глутаминовой оксалуксусной трансаминазной активности после острого инфаркта миокарда. циркуляция 2: 871-877.
Leibowitz, J. O. 1970. История ишемической болезни сердца. Беркли: Университет Калифорнийской Прессы.
Льюис, Т. 1948. Заболевания сердца. 4-е изд. Лондон: Макмиллан.
Means, J. H. 1961. Ассоциация американских врачей: первые семьдесят пять лет. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.
Моррис, Джереми. 2002. Интервью Генри Блэкберна. Магнитофонная запись 3 июня. Хэмпстед, Англия. Интервью истории Университета Миннесоты CVD. *
Обращов В.П., Н.Д. Страшеско. 1910. Zur kenntis der thrombose der koronararterien des herzens. Zeitschrift für klinische medizin 71: 116-132.
Белый, П. Д. 1951. Болезнь сердца. 4-е изд. Нью-Йорк: Макмиллан.
По материалам сайта: www.epi.umn.edu
