Сердечная недостаточность. Рассказ сердечная недостаточность
Авторские права принадлежат компании DIPEx (www.healthtalkonline.org).
Рассказывает: врач считает, что ее сердечная недостаточность вызвана вирусной инфекцией.
Вероятнее всего, я заразилась вирусом, который повлиял на состояние моего сердца, когда я была за границей. Возможно, он у меня был и до поездки, но мне стало хуже, когда я была за границей. Но в моей семье не было сердечных заболеваний, я не курю, так что врачи думают, что это был вирус, а мне просто не повезло.
Когда Вы были заграницей, Вы знали, что больны, или что у Вас инфекция?
Как я уже сказала, когда я была в Гонконге, несколько человек простудились и кашляли, и мой муж тоже простудился. Я тоже стала немного кашлять, но не обратила на это внимания, ведь все простужаются. Там необычная атмосфера, очень жарко, влажно, но везде кондиционеры, и приходится переходить из жары в холод, так что я думала, что просто подцепила обычную простуду. Но мне сказали, что вирус повлиял на состояние моего сердца.
Кто это сказал? Расскажите мне немного об этом диагнозе, как это было?
Я спросила врача в больнице, почему это со мной случилось, и он сказал, что это загадка, что он может предположить только, что это мог быть вирус, которым я заразилась заграницей. Большее никто не знает. Мне предложили, я не знаю, как это называется, запустить в вену камеру, чтобы рассмотреть сердце, но я очень нервничала по этому поводу, так что я спросила: «Мне это как-нибудь поможет?» Врач ответил: «Нет, это Вам не поможет. И если Вы сильно беспокоитесь, то мы не будем этого делать». Так что со мной этого делать не стали. Мне делали сканирование сердца, и я очень рада, что на последнем сканировании видно, что мое сердце почти вернулось к нормальному размеру. Оно у меня было увеличено и не перекачивало кровь по телу как следует, так что у меня были везде отеки.
Сердечная недостаточность. Рассказ сердечная недостаточность
Сердечная недостаточность
Ирина Алпатова, Культура, 31.01.2002
Есть все же какая-то высшая художественная справедливость в том, что отдельные произведения весьма популярных авторов десятилетиями задерживаются «на полках». И дело, кажется, не столько в наших лености и нелюбопытстве, сколько в сценических достоинствах самих пьес, коих оказывается на удивление мало, если драма рано или поздно все-таки видит свет рампы. При этом она может оставаться явлением большой литературы, но находиться далеко от театральной специфики.
«Священный огонь» Сомерсета Моэма, написанный в 1929 году, никогда не ставился на отечественной сцене, хотя бы по той элементарной причине, что не существовало его русского перевода. Однако недавно он обнаружился в переводческих запасниках Виталия Вульфа и Александра Чеботаря и привлек внимание художественного руководителя Театра Модернъ Светланы Враговой, дебютировавшей этим спектаклем на мхатовской сцене. И оказалось, что эта короткая и трагичная история куда успешнее могла бы прозвучать (буквально: «прозвучать») в давно забытом жанре «театр у микрофона». Ведь статичность и бессюжетность не лучшие друзья сцены.
Выбраться из этой ситуации режиссеру оказалось не так уж и просто. А выбираться было надо, поскольку С. Врагова давно слывет мастером зрелищных постановочных композиций. Текст Моэма разбавлялся цитатами из Экзюпери и поэтическими строками современников писателя, а застывающее сценическое действие вставными танцевальными вкраплениями и красиво поданными уходами героев в иные миры. Таинственно раздвигались стены, украшенные шехтелевскими виньетками тоже в стиле модерн (сценография Валерия Левенталя), за ними открывались то небесная бездонность с плывущими облаками, то пугающая темнота, то уголок староанглийского поместья, под вагнеровские аккорды вбирающие в себя наших персонажей. Но эти элементы яркой театральной зрелищности то и дело разбивались о монотонность «разговорной» драмы, несмотря на достойный и подробный мхатовский психологизм актеров. Столь чтимое здесь «внутреннее действие» внешне проявлялось робко, осторожно, словно бы с опаской.
В этом спектакле ощущалась явная «сердечная недостаточноть», от которой, по одной из версий, и погиб герой Сергея Безрукова, бывший летчик Морис Тэбрет. Впрочем, и до его кончины, после которой сюжет формально встал на детективные рельсы, героям драмы удалось прочертить пунктиры собственных непростых взаимоотношений. Классические и по-английски сдержанные аристократы (фраки, смокинги, вечерние платья, жемчуга, бокалы с бренди), как выяснилось, тоже подвержены страстям и порокам. Правда, в их проявлении господствовала все та же сдержанность, за исключением разве что эмоциональных всплесков, встречавшихся у С. Безрукова Мориса, его жены Стеллы Екатерины Семеновой, сиделки Уэйленд Евгении Добровольской и врача Андрея Ильина. Прочие же больше повествовали о страстях, нежели пытались их пережить. Причем «обозначение» той или иной ситуации было столь внятным, что по одному только скорбному выражению лица матери Ольги Барнет уже в самом начале детектива было понятно, кто убийца.
Кстати, любовь к чтению, к приемам литературного театра в нынешнем Чеховском МХАТе очень сильна. Одновременно со «Священным огнем» на Новой сцене показали премьеру спектакля «Пролетный гусь» по рассказам Виктора Астафьева. Спектакль этот выделился из так называемых «Мхатовских вечеров», затеянных Мариной Брусникиной с целью увлечь молодых актеров театра и соответственно зрителей публичным чтением поэтических и прозаических произведений. Вечера эти какое-то время были благотворительно-бесплатными, но, обретя популярность, потянулись к синтезу литературы и театра и, вероятно, постепенно войдут в стабильный репертуар Новой сцены.
В «Пролетном гусе» на неброском «атмосферно»-декорационном фоне из некрашенных севернорусских деревянных изделий (сценография И. Смурыгиной-Терлицки и Е. Кузнецовой) молодые актеры (Янина Колесниченко, Наталья Рогожкина, Дарья Юрская, Елена Лемешко, Алена Хованская, Александр Арсентьев, Эдуард Чекмазов, Валерий Трошин и другие) в похожей «прозодежде» (черные платьица, рубашки и брюки, наброшенные платки) читают-играют трогательные астафьевские рассказы. Повествуют, переживают, меняются «ролями», поют, приплясывают, выстраивая эмоциональный ряд, в который вовлекается и публика.
И, как ни странно, чувственный посыл этого откровенно литературного театра оказывается едва ли не сильнее, чем у вышеупомянутого традиционного спектакля большой формы с прекрасными декорациями и изощренным светомузыкальным оформлением. В чем тут причина в литературной ли основе, в режиссерском ли подходе или актерском отношении к своим персонажам еще предстоит выяснить. Понятно лишь одно: профессиональная выверенность, грамотность и чистота сценических составляющих сами по себе еще не делают театральной погоды.
Театральная проза, Алексей Филиппов, Известия, 1.10.2002Что такое жисть, Павел Руднев, Ваш досуг, 11.03.2002Гусь печальный, Роман Должанский, Коммерсантъ, 6.03.2002Развязавшие язык, Елена Ямпольская, Новые известия, 28.02.2002Молодежный «Гусь», Алексей Филиппов, Известия, 27.02.2002Сердечная недостаточность, Ирина Алпатова, Культура, 31.01.2002Дело было вечером, Культура, 6.12.2001
Какой замечательный! Да, дождь. Я дождь люблю! А вон какой-то чудак не любит. Ишь как припустил! Прямо под поливальную машину угодил.
Эх, сейчас бы еще чарочку пропустить, согреться! Но сын не разрешает. Врач. Моя гордость! С детства мечтал стать врачом — и стал! Да каким первоклассным. Только по заграницам теперь и ездит. Но отца никогда не забывает. В прошлом году, помню, из Венгрии вернулся. Какой сувенир мне привез! Значок города Будапешта! И еще очень редкий набор открыток. В Москве, говорит, таких ни в одном киоске нет. Называется «Зебры зоопарка города Секешфехешвар». Говорит, очень красивые открытки. Я не знаю, я их еще не видел. У него все времени нет мне их завезти. Очень дел много. Вот такой замечательный специалист получился! Нарасхват. Но об отце все равно никогда не забывает. Недавно из Италии вернулся, первым делом мне позвонил.
— Ну, бать, — спрашивает, — как твое здоровье? Приложи-ка трубку к сердцу — я тебя послушаю.
Вот это я понимаю — профессор! Прямо по телефону точный диагноз установил.
— Отец, — говорит, — у тебя сердечная недостаточность. Не пей, не кури. А главное, гуляй больше, воздухом свежим дыши.
Вот я и гуляю.
Сегодня к младшему своему на юбилей ходил. Младший — это моя гордость! Когда-то мы с матерью думали: из него ничего не получится. Таким недотепой рос. Помню, в школьном сочинении написал: «Петр 1 наголову разбил шведов под Полтавой во главе Красной Армии». Эхе-хе! За все детство ни одной книжки не прочитал. А теперь вот ученый-филолог! Кандидат наук. Недавно диссертацию защитил! Не помню точно, как называется, что-то вроде. «Влияние шипящих суффиксов в поэзии Вознесенского на производительность труда такелажников Заполярья».
Сегодня ему уже сорок стукнуло. Но отца, как и в детстве, любит. Как он сегодня моему неожиданному приходу обрадовался!
— Отец, — говорит, — какой ты молодец, что пришел! Я-то тебя специально не приглашал, тревожить боялся. Но раз ты все равно пришел, пойдем на кухню. Я тебе стаканчик редчайшего грузинского вина налью. Жена нам с праздничного стола дефицитной закусочки принесет.
Выпили мы с ним. Хорошо мне так сразу стало, что начал я детство его вспоминать. Как он по русскому языку двойку получил за то, что наречие «когда» просклонял: когда, когду, когде, когдам!
Он сразу встал, дверь прикрыл.
— Отец, — говорит, — это так трогательно, что давай лучше об этом в другой раз. А сейчас ты лучше иди, тебе у нас все равно неинтересно будет. Все гости ученые, зануды, разговоры для тебя неинтересные, накурено опять-таки сильно. А у тебя сердечная недостаточность! Так что ты лучше иди. А главное, не простудись — дождь на улице сильный. Поэтому сразу домой иди, камин включи, ноги маминым пледом укрой, телевизор посмотри — «Спартак» сегодня играет. Помнишь, когда я маленьким был, мы всегда с тобой за «Спартак» болели? Телевизор у нас тогда еще с линзой был, а у футболистов трусы ниже колен. Помнишь, да? И я помню. Да, чуть не забыл. Зонт возьми — дождь на улице усиливается. Можешь нам его в ближайшее время не возвращать. Он все равно протекает. А у нас новый есть.
Обнялись мы с ним, расцеловались, пошел я к двери и вдруг слышу в большой комнате сквозь шум кто-то зычным голосом говорит:
— А теперь, уважаемые коллеги, давайте по традиции выпьем за родителей юбиляра. И пожелаем им здоровья и долгих лет жизни!
Эх, жаль, старуха не дожила. Таких слов в наш адрес от известнейшего ученого не услышала.
Да-а, я дождь люблю. После него придешь домой, камин включишь, у телевизора сядешь. Может, дочка позвонит. Дочка — это моя гордость! Деловая. Расписиние, педсоветы (завуч в школе), собрания, министерства. Но об отце, как и сыновья, не забывает. Всегда звонит, о здоровье интересуется. На прошлой неделе как узнала от брата, что я заболел, тут же позвонила!
— Ты, папа, — спрашивает, — до какой степени заболел? Заезжать к тебе или нет? А может, пионеров на дом прислать? Они б заодно и газеты старые забрали.
Два дня назад опять позвонила.
— Если ты, папа, — говорит, — не очень хорошо себя чувствуешь, но не надо, не заезжай к нам. Правда, я же знаю, ты упрямый, поэтому если решишь все-таки заехать, то от метро сквером иди. В автобусе душно, людно. Заодно виноград в киоске, может, купишь. Тебе полезно. Тогда и нам возьми килограмма два. Да, у нас лифт не работает, поэтому к нам на пятый этаж не поднимайся, снизу позвони — я сама к тебе спущусь. Заодно и повидаемся.
Вот такая заботливая дочурка выросла. Шутка ли? Три года ради меня разменом нашей общей квартиры занималась.
— У нас, — говорит, — папа, семья большая — двое детей. Скоро третий будет. Шумно, нервно. Муж курит. А тебе спокойствие нужно. У тебя сердечная недостаточность.
Да-а, недостаточность. А откуда ей взяться, достаточности? Раньше хоть внучок загадку загадает или внучка язык покажет. В общем, молодец дочка! Добилась своего. Разменяла нашу общую квартиру. Себе отдельную двухкомнатную выменяла и мне комнату. В коммунальной. Хорошая комната. Тихая. Сосед — мой ровесник. Тоже сыном гордится. В одном городе живут, а вон недавно от него письмо получил. Несколько раз мне его перечитывал. Да и не только мне. В парке всем пенсионерам перечитал. Эх, дети, дети! Так и хочется вам сказать. Когда пишете письма родителям, пишите их на плотной бумаге, ведь родители перечитывают их по многу раз.
Ну, ладно, пойду, пожалуй. Ноги уже промочил. Чайку вскипячу. Может, дочка снова позвонит. Перед футболом «Вечерку» почитаю. Главное теперь, чтобы «Спартак» выиграл. А то сыновья сильно расстроятся.
