Проблемы после инсульта

Стандартный

Среди трех основных причин неинфекционной патологии, приводящих к наибольшей смертности населения во всем мире — сердечно-сосудистых, онкологических и цереброваскулярных заболеваний, последние очень давно находятся на положении нелюбимой падчерицы у мачехи. Почти вся слава и известность в общественном мнении достается кардиологам и кардиохирургам, почти все деньги на исследования из многочисленных благотворительных фондов — онкологам. Авторы хорошо помнят недавний эпизод на заседании директоров Международного общества по инсульту — одной из наиболее авторитетных в мире организаций в этой области, когда в ответ на нашу фразу о том, что неврологи пребывают в тени кардиологов, была дружно начата незапланированная дискуссия, показавшая, что такое положение существует не только в нашей стране, но и во всем мире. Почему это происходит? Очевидно, что одной из главных причин является расхожая точка зрения на инсульт как на прогностически абсолютно неперспективное состояние в отличие от инфаркта миокарда. Действительно, восстановление прежней трудоспособности у большинства людей после инсульта нередко проблематично; перспективы значительного снижения заболеваемости, особенно ишемических НМК, невелики из-за продолжающегося повышения в популяции удельного веса лиц пожилого возраста; полный контроль за основными патологическими состояниями ( прежде всего артериальной гипертонией, атеросклерозом, диабетом), лежащими в основе большинства цереброваскулярных заболеваний (ЦВЗ) пока еще не всегда возможен. Как следствие этого — огромные экономические и интеллектуальные потери общества и отдельных семей, которые, по некоторым оценкам, только в США составляют около 30 млрд. долларов в год. Но значит ли это, что ситуацию невозможно изменить в принципе? Лучшим ответом на данный вопрос могут быть результаты многочисленных эпидемиологических исследований, проведенных в последние годы, когда оказалось, что коррекция только лишь одной из основных составляющих сосудистых поражений мозга — артериальной гипертонии, позволяет почти наполовину снизить заболеваемость ЦВЗ.

В Российской Федерации многолетние усилия неврологов в итоге привели к тому, что на данную проблему обращается все большее внимание. В июле прошлого года Правительством страны была принята общегосударственная программа "Профилактика и лечение артериальной гипертонии", в которой впервые значительное место уделено проблеме сосудистых заболеваний мозга. Лед тронулся?

Особое медико-социальное значение ЦВЗ обуславливает огромный интерес к их изучению. ЦВЗ входят в число тех немногих состояний, которые стали моделью для новейших методов исследований, применяемых в современной медицине. Вероятно ни одно другое направление в неврологии не ощутило на себе в последние два десятилетия столь сильного влияния уникальных, революционизирующих методов диагностики, таких как компьютерная томография, магнитно-резонансная томография, магнитно-резонансная спектроскопия, магнитно-резонансная ангиография, позитронно-эмиссионная томография, однофотонная эмиссионная томография, транскраниальная допплерография, дуплексное сканирование, дигитальная субтракционная ангиография и многих других, сделавших возможным уже при жизни человека полноценное изучение всего многообразия и динамики патологических процессов в различных структурах мозга и его сосудах, включая визуализацию и исследование ликворообращения.

Хорошо известно, что движение науки вперед обеспечивают новые идеи и методы. Основываясь на них, за последние годы в области ангионеврологии был получен целый ряд важных достижений, к которым следует, прежде всего, отнести: создание концепции факторов риска развития инсульта как основы интегральной популяционной и целевой стратегии, предусматривающих устранение или снижение влияния регулируемых факторов риска, включая кардиогенные и гемореологические; создание современной концепции гетерогенности ишемического инсульта; создание концепции гемодинамического цереброваскулярного резерва; создание концепции структурно-функциональных уровней сосудистой системы мозга в патологии; раскрытие молекулярно-биологических и патофизиологических основ ишемического инсульта, в том числе: концепция "полутени", феномены "роскошной" и "нищей" перфузии, феномены "цитопротекторного окна" и "реперфузионного окна"; разработка новых и совершенствование существующих методов хирургического лечения ишемических и геморрагических инсультов и их осложнений, включая острую обструктивную гидроцефалию; установление оптимальной эффективности лечения инсульта в специализированных отделениях многопрофильных клиник; установление непременного первоочередного достижения контроля над жизненно важными показателями гомеостаза в острейшем периоде инсультов; осознание инсульта как клинического синдрома, с исходом в различные по характеру патологические состояния организма; создание критериев для диагностики целого ряда малоизвестных сосудистых заболеваний мозга (сосудистая деменция при патологии белого вещества мозга, синдром Снеддона и др.); использование методов доказательной медицины при лечении инсульта и других ЦВЗ.

Однако, несмотря на значительные достижения в профилактике, диагностике и лечении ЦВЗ, многие актуальные вопросы клинической практики по-прежнему остаются нерешенными и, нередко, носят дискуссионный характер. В настоящее время следует выделить некоторые наиболее важные из них.

Эпидемиологические исследования все еще локальны по постановке задач, очень дороги и поэтому недостаточно всесторонни, проводятся на ограниченной территории планеты. Как следствие всего этого возникают значительные сложности в дальнейшей разработке основ интегральной популяционной стратегии ЦВЗ. В то же время важность и эффективность широкомасштабных эпидемиологических исследований очевидна на примере снижения в среднем на 5% в год заболеваемости и смертности от инсульта на уровне популяции в экономически развитых странах мира в основном за счет контроля артериальной гипертонии — ведущего и фактора риска ЦВЗ.

В последние годы основываясь на результатах этих эпидемиологических исследований, в нашей стране в рамках программ проводимых на крупнейших металлургических комбинатах России (НИИ неврологии РАМН), а также по проекту MONICA (Кардиоцентр МЗ РФ) за 3-4 года было достигнуто 45-50% снижение заболеваемости инсультом у обследованных групп преимущественно за счет контроля артериальной гипертонии.

В рамках Международной классификации болезней (МКБ) X-го пересмотра предложена классификация сосудистых заболеваний нервной системы, однако она не может быть признана удачной, поскольку МКБ-Х преследует совершенно другие цели — статистическое представление частоты, причин смерти, госпитализаций, других эпидемиологических данных, оценку качества медико-санитарной помощи. Классификация ВОЗ (1981) по цереброваскулярным заболеваниям оказалась слишком сложна для клинического применения. Имеющиеся многочисленные национальные классификации, включая отечественную официально принятую в нашей стране классификацию НИИ неврологии (1985г), также не в полной мере удовлетворяют мировое неврологическое сообщество. В отечественной классификации, например, существует такая форма как начальные признаки неполноценности мозгового кровообращения (НПНМК), отсутствующая до сего времени во всех других национальных классификациях. Как отмечал в 1976 году один из ее создателей Е.В.Шмидт, диагноз НПНКМ "часто представляет большие трудности, не всегда может быть поставлен с уверенностью", однако он нужен "для привлечения внимания к наиболее ранней форме сосудистого поражения мозга, когда профилактические и лечебные меры оказываются наиболее эффективными". За прошедшие годы с момента введения этого понятия в отечественную классификацию оно, полагаем, выполнило свою миссию, но в настоящее время может иметь известную ценность при проведении специальных эпидемиологических исследований или программ профилактики в отдельных регионах и на крупных предприятиях.

Экспериментальные модели

Адекватные модели инсульта, как геморрагического, так и ишемического, до сих пор не созданы. Это порождает серьезные проблемы при исследовании патогенетических механизмов сосудистых катастроф. С этих позиций становится понятным почему многие нейропротекторы и вазоактивные препараты блестяще зарекомендовавшие себя в эксперименте не работают также эффективно в организме человека.

Гетерогенность инсульта

В настоящее время раскрыты десятки причин развития нарушений мозгового кровообращения, существует огромное число совершенных ультразвуковых, нейровизуализационных, биохимических и иных методов диагностики, но, несмотря на это, этиология до 30 — 40% инсультов остается сомнительной. Данное положение еще раз подтверждает тот факт, что инсульт — это клинический синдром, а не отдельная нозологическая форма.

Кранио-церебральное шунтирование

Неоправданно были отвергнуты во многих странах мира после 1985 года операции экстра-интракраниального микроанастомоза (кранио-церебрального шунтирования — КЦШ), являющиеся в целом ряде случаев единственным средством выбора, например, при нарастающих ТИА на фоне закупорки интракраниальной части сонной артерии, или грубом эшелонированном стенозе артерий, питающих мозг. Более того, сегодня экспансия кардиохирургических операций, проводимых зачастую у лиц старше 65-70 лет, с распространенным атеросклеротическим поражением всей сосудистой системы организма, заставляет более тщательно подходить к вопросу показаний к оперативным вмешательствам и обращать особое внимание на состояние мозгового кровообращения у таких больных. В этих условиях роль КЦШ, как первого этапа последующих кардиоваскулярных операций, с нашей точки зрения должна всегда учитываться при принятии окончательного решения. Более чем 20-летний положительный опыт применения КЦШ в клинике НИИ неврологии РАМН с сотнями операций и отсутствием осложнений дают основание к более широкому использованию данного вида нейрохирургических вмешательств, чем это имеет место в настоящее время.

Не менее серьезные проблемы стоят перед клиницистами при разработке показаний и новых методов оперативных вмешательств при хирургическом лечении ишемического и геморрагического инсульта в остром периоде.

Тромболитическая терапия

В результате проведенных в Северной Америке и Западной Европе больших контролируемых исследований по применению тканевого активатора плазминогена в первые часы ишемического инсульта было сделано два различных по своей сути вывода: применять широко при наличии соответствующих показаний (США — Канада) и не рекомендовать для широкого клинического использования, исключая лишь те клиники, где проводятся новые триалы по тромболитикам (Западная Европы). Однако даже не это принципиальное расхождение является наиболее важным — практически все еще не решена проблема определения генеза тромбов (эмболов), закрывающих просвет сосуда и не предложены эффективные методы диагностики, позволяющие установить структуру субстрата, намеченного к лизису. Между тем, из общего числа тромбов и эмболов, приводящих к закрытию мозговых артерий лишь часть может быть эффективно растворена современными тромболитиками. Кроме того, не учитывается, что тромболитическая терапия, как правило, не устраняет глубинных причин, вызывающих закупорку того или иного сосуда. Достаточно велико и количество осложнений. Поэтому определение показаний и противопоказаний к тромболитической терапии (а их только сейчас насчитывается уже около двух десятков) становится в настоящее время одной из приоритетных задач специалистов, работающих в неотложной ангионеврологии.

Проблемы доказательной медицины: терапия и хирургия

С момента широкого распространения принципов доказательной медицины в клинической практике, в среде врачей, ежедневно работающих с больными, наступила определенная растерянность: оказалось, что практически все препараты, применяемые для лечения больных с нарушениями мозгового кровообращения не прошли еще клинических испытаний на эффективность (двойные-слепые плацебо-контролируемые исследования), а те, что прошли их, как правило не подтверждали свою значимую пользу при выполнении т.н. мета-анализа. Аспирин, тиклид, курантил, плавикс, клопидогрель, нимодипин — только они подтвердили свою эффективность при проведении всевозможных клинических и эпидемиологических испытаний. Но значит ли это, что многие другие лекарственные средства недееспособны при лечении и профилактике инсульта? Вероятно, все-таки нет.

Вместе с тем в мире наблюдается тенденция к абсолютизации результатов двойных-слепых плацебо-контролируемых исследований, равно как и мультицентровых контролируемых исследований. При этом нередко забывается, что указанные методы дают лишь обобщенные, среднестатистические, неиндивидуализированные данные, которые безусловно очень важны для принятия решений в целом, но не могут быть всегда безоговорочно применены или отвергнуты у каждого конкретного больного. Стоит задуматься о том, что, например, любое изменение протокола исследования (дозировки, сроки введения и др.) ведет к необходимости проведения повторного триала. К сожалению, это малореально, учитывая их сложность и высокую стоимость. В то же время, если больному по каким-либо причинам рекомендуемый препарат в соответствующей дозировке не может быть применен — что тогда: отказаться от его введения совсем, изменить рекомендуемую дозировку или попробовать другой препарат, который не прошел через такие испытания, но хорошо известен и длительно применяется? Например, эуфиллин нередко "на игле" купирует развитие очаговой неврологической симптоматики (многие тысячи неврологов постоянно убеждаются в этом), хотя до сих пор и не проведен через современные контролируемые испытания.

Другой пример касается направления больного на операцию каротидной эндартерэктомии, что невролог должен делать не исходя из недавно доказанной ( в рамках мультицентрового североамериканского исследования) целесообразности таких операций при клинически "звучащем" стенозе каротиды свыше 70%, но при рассмотрении всего комплекса причин и факторов, приведших пациента к развитию сосудистого процесса, с учетом индивидуального гемодинамического резерва его мозга, структуры бляшки и т.д.

В настоящее время доказательная медицина — это наилучший инструмент объективизации целесообразности проведения того или иного лечения, применения того или другого фармакологического препарата, выполнения тех или иных организационных перестроек в здравоохранении. Вместе с тем, доказательная медицина не может быть инструментом, который ликвидируется древний и до сих пор никем из мыслящих врачей не отвергнутый основополагающий принцип медицины — "лечить не болезнь, а больного".

Инструментальные методы диагностики

Абсолютизируются также и данные, полученные в результате применения современных методов нейровизуализации. Клиницист-невролог нередко попадает под мощное влияние нейрорентгенолога, становясь своего рода его заложником, хотя последний не является патологоанатомом. Наиболее часто это происходит при сложной дифференциальной диагностике сосудистых, онкологических и нейроинфекционных процессов. Часто забывается, что любой метод нейровизуализации имеет пределы разрешающей и, что самое главное, семантической способности. Они не всегда, например, в острый период заболевания, позволяют немедленно поставить точный диагноз.

Морально-этические и социальные проблемы при лечении инсульта

Увеличение во всем мире числа операций аорто-коронарного шунтирования с использованием при этом АИК, а также других хирургических манипуляций, проводимых под общей анестезией, приводит к значительному повышению частоты церебральных осложнений, часть из которых заканчивается развитием персистирующего вегетативного состояния (апаллического синдрома) или тяжелой дисциркуляторной энцефалопатией. Кроме того, постоянное повышение эффективности лечения тяжелых больных с инсультом в квалифицированных нейрореанимационных, нейрохирургических и неврологических отделениях способствует появлению (хотя и не в относительном, а в абсолютном выражении) все большего числа инвалидов, требующих до конца своей жизни постоянного ухода — формируется своего рода замкнутый круг. Есть ли здесь выход? Может быть уйти на этом основании от проведения соответствующей терапии? Ответ очевиден — конечно же нет. Отказ от проведения полноценного лечения сегодня, может уже завтра обернуться не только потерей квалификации, но и безразличием, что в медицине сродни профессиональной непригодности, а может быть и смерти специалиста как врача. Прогресс медицины остановить невозможно, да и не нужно. Следует помнить, что еще 15-20 лет назад кровоизлияние в мозг объемом свыше 40 — 50 см3 часто приводило к летальному исходу. Появление совершенных нейрохирургических и нейрореанимационных методов и способов лечения, мощных фармакологических препаратов сделало исход таких кровоизлияний, как правило, совсем другим. Пройдет еще несколько лет и благодаря лучшей системе организации скорой медицинской помощи, появлению в каждой крупной больнице томографов, высококвалифицированных команд неврологов, нейрохирургов, нейрореаниматологов, реабилитологов, новых операций, лекарств, мы сможем принципиально изменить качество жизни людей перенесших инсульт.

Информированность населения

В современном обществе до сих пор окончательно не сформировано такое же отношение к первым признакам инсульта как это имеет место при остром инфаркте миокарда. Квалифицированная помощь оказывается в поздние сроки, что отражается на прогнозе ЦВЗ. Активная позиция неврологов в средствах массовой информации по пропаганде не только здорового образа жизни, но определения мотивации к нему, а также ознакомление населения с начальными признаками сосудистых поражений мозга, представляется исключительно важной. В последние годы в этом направлении сделано очень много, но еще большая работа ждет всех нас впереди.

Нарушения психики, как осложнения инсульта

Оказывается, люди, перенесшие состояние инсульта, часто могут сталкиваться не только с двигательными нарушениями, с расстройствами неврологического характера, но и с определенными нарушениями психики, вплоть до развития такого состояния как слабоумие после инсульта.

Сразу надо сказать, что лечить такого рода психические расстройства, возникающие после первичного инсульта, достаточно непросто, что делает лечение подобных проблем, на сегодня, серьезной социально-медицинской проблемой.

Это проблема, которой на сегодняшний день занимается не только неврология и психиатрия, вернее сказать, квалифицированные неврологи или врачи-психиатры, но и целая наука психосоматика. Напомним, что психосоматика – это такое направление медицинской науки, которое занимается изучением влияния неких психологических факторов, непосредственно, на возникновение либо осложнение соматических (иными словами, телесных) болезней.

При этом, психосоматика, однозначно, занимается еще и исследованием связей между основными характеристиками конкретной личности человека (его конституциональными особенностями, чертами характера, стиля поведения, типа эмоциональной конфликтности и пр.) и скоростью восстановления после пережитого инсульта.

На сегодня невероятно популярно мнение о том, что большинство болезней человека, в том числе и состояние инсульта может возникать из-за некоторых психологических несоответствий, из-за того, что у человека первично наблюдались некие психические расстройства, первично зародившиеся в мыслях, душе или подсознании человека.

Логично предположить, что психосоматика подтверждает, что скорость восстановления пациента после перенесенного некогда инсульта также зависит (помимо степени тяжести мозгового удара) от психического здоровья. Напомним, что к основным проблемам, с которыми приходится сталкиваться больным после однажды перенесенного инсульта принято относить следующие состояния:

  • Той или иной степени нарушение двигательных функций.
  • Часто расстройства речи, зрения, слуха.
  • Психические проблемы, среди которых может быть нарушение настроения, расстройство сна, поражение памяти, некоторые поведенческие нарушения.

При этом, интересующее нас в большей степени, расстройство психики в остром периоде после мозгового удара может характеризоваться появлением сильных головокружений, ощущением неких распирающих болей в голове, расстройствами настроения и пр.

Надо понимать, что в этом периоде имеют место многочисленные нарушения сознания с различной степенью глубины поражения, что не может не сказаться на психическом здоровье человека, хотя, в большинстве случаев, медики уверяют, что психологические проблемы человека после мозгового удара подлежат восстановлению.

Тем не менее, в наиболее тяжелых случаях апоплексии психологические проблемы в виде стойких психических и неврологических расстройств могут сохраняться даже в отдаленном восстановительном периоде.

Собственно, поэтому, современная неврология и психосоматика сегодня занимается разработкой терапевтических стратегий, позволяющих эффективно справляться с любыми неврологическими или психическими нарушениями после инсульта, подбирая тактику лечения в зависимости от психологических характеристик конкретной личности. Но, для эффективного использования современных терапевтических методик, проблему с психикой важно своевременно распознать.

Расстройства настроения как первый признак психических постинсультных проблем

Сразу хочется сказать, что психические проявления патологии, возникающей после инсульта могут быть невероятно разнообразны, причем как по своему характеру, так собственно и по глубине возникающих нарушений. Психологические проблемы могут проявляться:

  • Некой невротической симптоматикой.
  • Разной степени заострениями черт характера.
  • Серьезными психотическими эпизодами.
  • И даже выраженным постинсультным слабоумием.

Однако на начальных стадиях развития постинсультных психических расстройств больные могут жаловаться не более чем на наличие головных болей, головокружений, расстройств сна, слишком быструю утомляемость, скачки настроения, раздражительность, забывчивость и пр. При этом настроение может оказываться часто сниженным с оттенками тревожности или слезливости.

У таких пациентов часто несколько изменяется характер, при данном процессе могут несколько стираться одни его черты (чаще позитивные) и существенно заостряться либо гипертрофироваться другие (чаще негативные).

Чем старше пострадавший от мозгового удара, тем более вероятность усиления или первичного появления таких личностных особенностей как мнительность, сильная тревожность, некоторая нерешительность или даже обидчивость. Кроме того, для пациентов старческого возраста бывают наиболее характерны эгоистические проявления, скупость, откровенная чёрствость и даже полное равнодушие ко всем окружающим.

У более молодых пациентов после инсульта снижение настроения редко может достигать степени тяжелых депрессий, однако их состояние практически всегда может сопровождаться слишком пессимистическими оценками собственного будущего, тревогами или внезапно возникающими двигательными беспокойствами. Психосоматика подтверждает, что больные перенесшие мозговой удар, которые изначально были склонны к негативному отношению к жизни, постепенно могут утрачивать веру в собственное исцеление, из-за чего процесс восстановления существенно замедляется.

Возникновение на этом фоне определенных нарушений сна, может проявляться трудностями во время засыпания и постоянным прерыванием сна, что сильно изматывает пациента и может вести к появлению опасных суицидальных мыслей. Поэтому современная неврология рекомендует людям, ухаживающим за постинсультными больными, быть как можно более внимательными к таким пациентам и обращать внимание даже на минимальные расстройства настроения, сразу обращаясь за консультацией к медикам.

Когда следует начать психиатрическое лечение?

Важно понимать, что лечение тех или иных нарушений психического состояния постинсультного больного (в особенности, если такой больной до приступа был склонен к депрессиям) лучше согласовывать с невропатологом и психиатром. Иногда такое лечение должно начинаться одновременно с общей восстановительной терапией, буквально, с первого же дня нахождения в стационаре, иногда, такое лечение можно начать и после выписки.

Профилактика инсульта. Геморрагический и ишемический инсульт. Что делать после инсульта.

Нарушение двигательной активности и функций органов

Вопрос;   О’кей, давайте. И какие же физические последствия инсульта бывают?

Ответ: Как вы знаете, инсульт может сделать человека почти полностью недееспособным. При этом физическая беспомощность проявляется либо полным отсутствием произвольных движений мышц лица, туловища и конечностей (то есть параличом), либо ослаблением мышечной силы и уменьшением амплитуды или объема движений. Кроме того, как правило, резко снижается или исчезает совсем чувствительность кожи на парализованной стороне, возникают проблемы с устойчивостью, координацией движений, зрением, глотанием и удержанием мочи и кала.

Вопрос: А нельзя ли еще подробнее?

Ответ: Можно и подробнее. Начнем с наиболее известного симптома инсульта — паралича (от paralysis, что в переводе с греческого означает «расслабление»; известно и другое обозначение этого состояния — plegia или «удар»). При одностороннем инсульте, который встречается наиболее часто, парализованной оказывается правая или левая половина туловища, начиная с головы (лица, языка) и заканчивая пальцами руки и ноги с той же стороны. Это состояние определяется термином гемиплегия. Для обозначения стороны поражения к этому термину добавляют право- или левосторонняя гемиплегия. В свою очередь снижение силы мышц или уменьшение амплитуды движений руки или ноги на одной стороне туловища вследствие нарушения их нервной регуляции носит название гемипарез. Отсутствие чувствительности в зоне паралича называется анестезия, а ее снижение — гипестезия. При локализации же инсульта в области ствола мозга или гибели большей части мозговой ткани обоих полушарий наступает состояние, обозначаемое понятием двусторонний паралич (или тетраплегия). В этом случае человек действительно становится полностью обездвиженным, так как он не может в буквальном смысле пошевелить ни руками, ни ногами.

Вопрос: Какие проблемы возникают с устойчивостью и координацией движений?

Ответ: Они могут быть связаны с выраженным головокружением, которое появляется при инсультах определенной локализации. А головокружение в свою очередь влияет на устойчивость человека. Кроме того, полное отсутствие движений одной половины туловища при гемиплегии нарушает координацию работы различных групп мышц относительно друг друга (состояние, известное под названием атаксия), что сразу же после инсульта проявится резким нарушением походки вплоть до полной неспособности к прямохождению.

Вопрос: А что может случиться со зрением ?

Ответ: Проявления зрительных расстройств после инсульта могут быть самыми различными. Инсульт может приводить к нарушениям движения одного или обоих глазных яблок, что скажется на фокусировке глаз и так называемой стереоскопичности или бинокулярности зрения, а также может нарушить восприятие объекта или снизить светоощущение, что проявится снижением остроты зрения. Наиболее же тяжелым расстройством зрительной функции, обусловленной инсультом, являются гемианопсия — полная слепота на один глаз или двусторонняя анопсия — слепота на оба глаза. Могут также встречаться такие ситуации, когда нарушается способность к центральному или периферическому зрению, когда человек не способен видеть то, что находится прямо перед ним, или то, что находится по сторонам от направления его взгляда. Причем, как вы понимаете, все эти нарушения не могут быть скорригированы при помощи очков, потому что причина их заключается в повреждении зрительных центров в головном мозге или нарушении проведения возбуждения по зрительным нервам.

Вопрос: Каким образом инсульт нарушает восприятие объекта?

Ответ: Нарушение восприятия, или перцепция (от лат. perceptio— «понимание», «восприятие»), возникает вследствие комбинации гемиплегии, гемианестезии и гемианопсии. Невозможность воспринимать пораженной частью мозга какие-либо сигналы от одной половины туловища создает у больного иллюзиюее отсутствия, что приводит к возникновению состояния, известного под названием неглект, когда парализованный человек забывает, что помимо здоровой у него существует еще и больная часть тела (половина туловища). В состоянии неглекта больной может просунуть в рукав рубашки только одну здоровую руку, а в штанины брюк — только одну ногу и считать при этом себя полностью одетым. Он может съедать кашу только на той половине тарелки, которая ему видна, и не трогать вторую половину. Больной с нарушением восприятия будет ударяться о мебель, двери, стены и другие предметы, половинки которых он не видит или не воспринимает.

Вопрос: Но, наверное, самой сложной (в смысле ухода) является проблема с выделением мочи и кала?

Ответ: Совершенно верно. Некоторые больные после инсульта теряют контроль над функциями своих мочевого пузыря и кишечника и «ходят» под себя. И наоборот, у других возникают прямо противоположные проблемы, когда стула не бывает неделями. В этих случаях врачи говорят о запоре. К счастью, большинство из этих состояний вполне поддается контролю либо путем соответствующих тренировок, либо ухода (например, путем использования специального катетера для выведения мочи и клизм), либо назначением соответствующих лекарств. Так, учащенное мочеиспускание может быть обусловлено вовсе не параличом, а инфекцией мочевого пузыря. В этом случае назначение уроантисептиков быстро нормализует «нарушенную» функцию мочевого пузыря.

Вопрос: Что можно сказать по поводу проблем с глотанием? Они обратимы?

Ответ: Проблемы с глотанием обусловлены тем, что при инсульте наступает паралич в том числе и мышц ротоглотки на стороне поражения. Нарушение координации глотательной мускулатуры приводит к так называемой дисфагии, которая обычно проявляется кашлем

Вопрос: Почему кашлем?

Ответ: Очень просто. Крошки еды или часть жидкости попадают «не в то горло», то есть вместо пищевода — в трахею, и больной «заходится» в кашле. Со временем больной приноравливается, и кашель прекращается, но может остаться покашливание, или, как говорят, поперхивание. Отсутствие контроля за глотанием нередко проявляется и тем, что больной не глотая жует одну и ту же порцию пищи в течение продолжительного времени. Расслабление мышц, отвечающих за смыкание губ, приводит к постоянному слюнотечению на стороне паралича.

Проблемы с глотанием после инсульта встречаются довольно часто, но со временем они заметно уменьшаются или проходят совсем.

РЕЧЬ ВЕРНУЛАСЬ ПОСЛЕ ИНСУЛЬТА -ЛАМИНИН

Написать ответ